Дневник, 2005 год [январь-сентябрь] - Сергей Есин

Воровство по линии ущемления авторских прав очень сильно на Украине и в Казахстане, где огромное количество русскоговорящих людей и русскопоющего искусства, русской современной музыки. Мне казалось, что главное здесь — открыть, так же как и в Белоруссии, агентства и филиалы нашего заведения. Пусть хотя бы пока присматриваются и собирают информацию. Но, говорят, денег нет. Я сказал на это, что год назад организовали курсы корректоров в институте, и первый выпуск был убыточен, так как было набрано только три человека, а необходимы для коммерческой рентабельности минимум пятеро. Теперь в наши аудитории сядет уже 20 человек набранных. Все подобное возникает медленно и зависит, в первую очередь, от репутации учреждения.

В Думе традиционно подрался со своими оппонентами из фракции "Родина" Жириновский. Драки и буянство — это, мне кажется, часть его избирательной кампании и основной вид деятельности. Имитировать, имитировать, имитировать заботу о народе.

31 марта, четверг. По моему звонку в институт приезжал Анатолий Васильевич Королев. После длительных размышлений я остановился на нем, в этом году он будет набирать первый курс. Его романы я читал, здесь бесспорный талант и эрудиция, мирный характер, что в нашем деле важно. Что же касается Слоповского, то это, видимо, следующий кандидат. Так же, как и Алешкин, у которого совсем другое письмо и совсем другие взгляды. Но тем не менее у Алешкина, конечно, есть то, чего нет у многих других: ясная спаянность с сегодняшней жизнью народа, да и вообще знание полукрестьянского бытия, из которого он вышел.

В три часа состоялся ученый совет. Ничего сложного не было. Толкачев, Гусев и Жданова отчитывались о поездке на конгресс в Лейпциг. Вроде бы это конгресс людей, занимающихся преподаванием творческих дисциплин. Это было интересно. Для меня знаково то, что мы — единственный вуз, единственное учебное заведение, у которого есть своя наработанная метода. Как же все хотят учить других искусствам!

Говорили также о вступительных экзаменах. Министерство требует во что бы то ни стало единого экзамена. У нас это будет русский язык. Для творческого вуза любой формальный экзамен — горе, в творческом вузе главное — внутренняя духовная профессиональная пригодность. Установим для этого экзамена самый низкий балл, проверять будем совсем с другой стороны.

Говорили о библиотеке. Я как раз подумал о том, что в отличие от всех коммерческих вузов, пользующихся библиотеками городскими, наши студенты имеют огромные, долго и мучительно накопляемые фонды. Мы покупали книги даже в самое тяжелое перестроечное время. Библиотека перегружена в три раза. Возникла и проблема несданных книг студентами, причем в большинстве уже отчисленными и проч.

Выбрали на совете М.В. Иванову и З.М. Кочеткову деканами очного и заочного отделений. Соблюли форму.

Последний четверг месяца обычно трудный для меня день. Кроме учёного совета, здесь еще и заседание объединения прозы. Сразу после совета поехал на Скарятинский переулок в Союз писателей. Максима Замшева на этот раз не было, вся команда — Замшев, Бояринов и другие — воюет в Доме Ростовых, там то одна охрана берет верх, то другая. Туманное место в этой ситуации — армянские рестораны и вопрос: не греет ли кто-то на этом руки? Если греет, то теперь греть хочет следующая команда. Организационно я стараюсь от этого отгородиться, твердо взяв курс после Парижской выставки на откровенность. Достаточно подробно на объединении, хотя, конечно, субъективно, со своей точки зрения, описал наш писательский "монолит" на Парижской выставке, смешные ситуации с телевизионщиками и Александром Кушнером на приёме у Ширака.

Затем поехал еще на одно заседание, ведь каждый последний четверг месяца заседает Клуб Рыжкова, я стараюсь никогда не пропускать. Здесь информация из первых рук. На этот раз выступал Алексей Васильевич Гордеев, министр сельского хозяйства России. Русский ум — это особый ум, в коем иногда возникают такие озарения, такие своеобразные мысли, такой анализ! А потом, этот ум и этот анализ взращены в наших обстоятельствах, мы привыкли на Россию смотреть изнутри. По своей привычке я конспектировал речи выступавших. Уже после заседания, во время ужина я обмолвился, что военное детство провел в Рязани. Гордеев, оказывается, тоже рязанский, но в отличие от меня, сасовского, он касимовский. До того как я начну излагать всю ситуацию, необходимо сказать, что заседание происходило в Институте……..

В фойе была развернута выставка, связанная с ремонтом или модернизацией сельскохозяйственного оборудования. Я с огромным интересом осмотрел приборы для наращения выработанного слоя металла, "накачивания" этого слоя углеродом, хотя сейчас эти экономные методы, как мне кажется, ушли в прошлое, и никто ими не пользуется. Не буду говорить, с кем переговаривался за столом, "чтоб не смущать риторикой потомков", но разговор был интересный. Вот выбрали тему: о банкире Смоленском, который всех "кинул", считая, что только, мол, дураки могли держать деньги в его банке. Думать, кролики, надо! Но сейчас получилось так, что его практически не пускают в общество, и при всех условиях никогда не примут в наш деловой клуб, хотя ему и казалось, что деньги могут решить всё. Ан, нет! Это, пожалуй, интересный для меня поворот в нравственной оценке ситуации. Наконец-то до нее вызрели!

Второе, что произвело впечатление — откровенное заявление Гордеева, что правительство не монолит, и даже не консенсус, не команда, а различные силы, действующие внутри этого образования. Вообще, рассуждения министра о власти и ситуации были любопытны. Этот человек мне очень понравился, он умудрялся сходить с места министра и превращаться в ученого, гражданина, рассуждающего социолога, политика. Например, его мысль, что в России не нужен премьер-министр, правильна. Кабинет министров должен действовать при президенте, так как сегодняшнее правительство — это организация, возникшая как бы из воздуха. Думу выбирают избиратели, президента — также, а кабинет министров с огромной властью возникает как бы сам по себе; практически ни перед кем не ответственный, он не транслирует ни волю народа, ни волю какой-нибудь партии.

Показалась парадоксальной мысль, что дефолт реально спас сельское хозяйство России: за счет девальвации рубля оно получило возможность конкуренции. Гордеев уже шесть лет министр, и за это время объемы сельскохозяйственного производства не сократились, более того, сельское хозяйство стало прибыльным, его рентабельность 10 процентов. Картинка как бы перевернулась наоборот. Гордеев перечислил пункты, по которым ему удалось достигнуть прогресса: создание кредитной системы, создание лизинговых компаний, самое главное — ввели квоты на импортную продукцию.